Имя Мурзилка придумала в конце XIX века русская писательница Анна Хвольсон, пересказавшая сказки канадца Пальмера Кокса о лесных человечках. По Хвольсон, Мурзилка (от "мурза" - замарашка, как объясняет словарь Даля) - это лесной эльф во фраке и с моноклем. Желтое пушистое существо в берете, нарисованное художником Аминадавом Каневским, появилось на страницах журнала в 1937 году.
"...любовь не какое-то однозначное, измеряемое лишь количественно чувство, где все решается вопросом: больше - меньше, сильнее - слабее.... по-разному чувство любви проявляется к матери или отцу, к брату или сестре, к близкому родственнику или просто знакомому человеку, многое здесь зависит не только от человека, которого любят, но и от человека, который любит, от сложившихся взаимоотношений, обстоятельств и прочее".
Этими словами мне хочется начать сегодняшний выпуск. Они принадлежат Николаю Носову - наверное, самому популярному и любимому детскому писателю. Как смог он просто и точно передать всю сложность и неповторимость большого чувства! Именно в этом, наверное, и заключена тайна его произведений.
Незнайка - это глубоко продуманный и серьезный образ. Только придумал его не Носов. У Незнайки очень давняя история. Когда-то это были духи домашнего очага в шотландском фольклоре. Они назывались Брауни. И в конце XIX века Палмер Кокс (одни считают его канадцем, другие американцем, третьи британцем) создал серию стихотворений и рисунков этого маленького народца. Когда это все в начале ХХ века решили перевести в России, то русская писательница Анна Хвольсон использовала рисунки Кокса, сделав свои рассказы. Она-то и дала человечкам имена. Тогда появились Незнайка, Знайка и, между, Мурзилка. А Носов потом уже развивал всю историю и рассказывал про этих персонажей свои легенды и мифы.
Из воспоминаний Носова мы можем узнать, что на мысль о создании «Незнайки» его натолкнула книжка Анны Хвольсон «Царство малюток. Приключения Мурзилки и лесных человечков» 1883 года по мотивам американских комиксов Палмера Кокса. (Глубже копать не будем, ибо увязнем в скандинавской мифологии.) Отметим сразу, что в «Малютках» Хвольсон много колоритных героев, но мало литературных идей. Книга эта была впоследствии не раз переиздана (последний раз в 1996 году), желающие могут с ней ознакомиться, но детям лучше её не покупать. Вещица откровенно слабая и не стоит внимания. Носов придумал своих коротышек потому, что у него было много идей, но не хватало героев.
«Этим персонажам я свободно мог давать те чёрточки характеров, которые требовались по замыслу. Малютки эти, которых я называл коротышками, были удобны тем, что я мог не развивать и не углублять их характеры, загружая повествование ненужными деталями, а снабжать их отдельными чёрточками, отражать какую-нибудь одну сторону характера, что вполне вязалось с их микроскопичностью и в то же время заостряло, обобщало образ, типизировало его». — Из письма Н. Н. Носова Ю. С. Пухову.
Петр Вайль : Это очень важно, - подчеркивает Григорий Остер, - создать мифологию центрального персонажа. То есть, закрепить в сознании образ героя, вокруг которого строятся, на котором держатся разные сюжеты.
Григорий Остер: Дети очень любят продолжения, любят постоянных персонажей. На этом основано практически все серьезное творчество для детей. Если отойти от искусства и говорить о коммерции, то очень интересно, что вот эти созданные Пальмером Коксом персонажи уже с самого начала были брэндами. И Пальмер Кокс продавал персонажей, как брэнд для фирмы "Кодак". Самый первый кодаковский фотоаппарат даже называли Брауни, потому что рекламировался этими самыми персонажами, то есть тем самым Незнайкой в большой шляпе, которого мы знаем.
Петр Вайль : Как всегда, отрицательные персонажи симпатичнее позитивных.
Александр Архангельский : При этом Незнайку не назовешь отрицательным. Он просто живой, а они мертвые. Зато все капиталистические персонажи в "Незнайке на Луне" очень живые. Например, Скуперфилд.
Петр Вайль : Чем же он так ваше детское сердце подкупил?
Александр Архангельский : Мне было жалко Пончика. Когда Пончик зарабатывал деньги, я почему-то ему сочувствовал, хотя автор, наверное, стремился вызвать у меня прямо противоположные чувства. А когда Скуперфилд разорялся, мне было нехорошо. Мир чистогана и наживы оказался гораздо более увлекательным. Так же как показывать человеку игру за азартным карточным столом и говорить: "Смотри, парень, как все плохо, как они отвратительно играют на деньги". Парень смотрит и думает: "Мамочки, ведь это же интересно".